Еду в Сапсане, через проход села мама с мальчиком лет семи. У мальчика тяжелое ДЦП - спастическое, неходящее и неговорящее. Он сначала испугался и стал плакать. Мама ему:"Тише, тише, не кричи, вот я тебе сейчас мультик, вот я тебе сейчас вкусняшку..." Потом он начал радоваться чему-то и стал вокализировать. Мама: "Тише, тише, нельзя..." Мама нежная, заботливая: "вот я тебя раздену, вот я тебя покачаю, а смотри, какая у нас тут картинка...тише, тише..." боится, что он помешает.
А рядом двое мужчин каждый по своему мобильному в голос бизнесы делают, какими-то дровами-холмами торгуют. А еще мужчина с приятелем по видеосвязи хохочет. Громко. А мама мальчика все шелестит над ним: "Тише, тише...нельзя кричать". Ему нельзя. Нельзя плакать, нельзя вокализировать, нельзя мешать нам, здоровым, спать, есть, погружаться в телефоны. Нельзя, чтобы заметили. Почему эта мама боится, что его заметят? Почему здоровым и сильным можно кричать, а мальчику - нельзя?
Мальчик лежит на сиденье, вывернув голову и смотрит огромными глазами в мое окно. И певуче гулит. Радуется тому, что видит. И я следую за его взглядом.
Там, в небе, облачный ангел.
